Из истории мусульманских приходов города Касимова
Салихов Р.Р. Из истории мусульманских приходов города Касимова // Мечети в духовной культуре татарского народа (XVIII в. – 1917 г.). Материалы Всероссийской научно-практической конференции (25 апреля 2006 г., г. Казань). Казань: Институт истории АН РТ, 2006. – С. 170–176.
http://tataroved.ru/publication/religia/7/ Одним из выдающихся мусульманских духовных центров России на протяжении нескольких столетий являлся город Касимов Рязанской губернии. Основанный в 1152 году великим князем Суздальским Юрием Долгоруким и первоначально именовавшийся Городцом или Мещерским городком, он, впоследствии, получил новое название от имени казанского царевича Касима, перешедшего в середине XV века на службу русскому государству. Именно, этот видный татарский государственный деятель стал в 1467 году строителем первой мечети в городе, объединившей в свою общину всю тюркско-мусульманскую знать ханства во главе с высшим исламским духовенством.
В период существования Касимовского ханства эта мечеть являлась центром духовной и общественной жизни местного татарского населения. Известно, например, что в ее помещении происходили церемонии восхождения ханов на престол. В частности, в литературе имеется довольно подробное описание торжественного вступления на царствие Ураз-Мухаммеда, прошедшее 12 июля 1600 года. Судя по источникам, главным духовным лицом ханства и, соответственно, настоятелем мечети являлся сеид – потомок Пророка Мухаммеда, который пользовался огромным уважением среди мусульман и обладал фактически равными правами с правителем государства. В Касимове традиционно эту миссию выполняли представители династии сеидов Шакуловых. Так, в 1587 году высшим религиозным деятелем здесь являлся Кашки сеид бин Бурхан, в 1600 году его сын Буляк сеид бин Кашки, читавший специальную хутбу в честь нового хана Ураз-Мухаммеда [1]. Упадок официальной религиозной жизни и обветшание ханской мечети в Касимове начались после упразднения ханства в 1681 году и продолжались в течение первой половины XVIII века, в период агрессивной миссионерской политики государства. По некоторым сведениям, мечеть и ее минарет пострадали от рук самого Петра I, обстрелявшего их из пушки, когда он проезжал через город во время одного из своих походов.
Возрождение святыни произошло лишь в эпоху веротерпимости, провозглашенной императрицей Екатериной II. Своим именным указом от 18 февраля 1768 года, она удовлетворила прошение мурзы Ибрагима Чанышева и Бурхая сеида Шакулова, разрешив мусульманам построить вместо разушившейся новую мечеть. Таким образом, в течении нескольких лет благодаря стараниям Шакуловых, Чанышевых, Максютовых, Давлеткильдеевых и других знатных семейств города было возведено одноэтажное здание храма и отремонтирован древний минарет.
Вообще, на протяжении XVIII–XIX века представители фамилии Шакуловых, имея высокий авторитет как потомки Пророка Мухаммеда, и правителей Касимовского ханства, продолжали доминировать в жизни мусульманского сообщества города. Этому способствовала их активная и успешная коммерческая деятельность. В 1832 году одними из первых в национальной истории они получили звание потомственных почетных граждан. Установленное Манифестом Николая I от 10 апреля 1832 года, оно давало купечеству дополнительное преимущество: пожизненное и наследственное освобождение от подушного оклада, рекрутской повинности и телесного наказания. Приобретать потомственное почетное гражданство могли те, кто получал звание «мануфактур» или «коммерции советника», награждался государственным орденом, состоял в 1 гильдии – 10 или во 2 гильдии 20 лет [2]. Таким образом, древний татарский род, благодаря умелому предпринимательству, еще раз, уже на официальном уровне подтвердил свое особое социальное положение, позволявшее ему оказывать серьезное влияние на единоверцев. Правда, в силу исторических обстоятельств, Шакуловы постепенно отошли от проповеднической и богословской практики. Теперь их традиционным делом являлось кожевенное производство, причем особых успехов на этом поприще добился купец 2 гильдии Хамза Салихович Шакулов, имевший предприятие с оборотом в 140000 рублей. Он также стал строителем большого лавочного корпуса, где арендовали помещения крупные торговцы города. Подобно своему прадеду Биктемиру и отцу Салиху, надстроившему в начале XIX века второй этаж над ханской мечетью, Хамза Шакулов долгое время оставался попечителем знаменитого прихода. Не случайно, что именно в этот период здесь служили проповедниками яркие богословы, осуществлявшие разностороннюю общественную и преподавательскую деятельность.
Одним из первых, известных нам указных имамов касимовской махалли являлся уроженец деревни Бостаново Елатомского уезда Тамбовской губернии Абдулвахит Исмагилович Давлекамов, получивший должность хатиба и мударриса в 1800 году. Заручившись поддержкой богатых прихожан, главным образом, купцов Шакуловых, Максудовых и Давлекильдеевых, он в 1808 году учредил в Касимове большое медресе, в скором времени превратившееся в крупнейшее мусульманское учебное заведение центральной России. Определяющую роль в его развитии сыграл сын имама Фазлулла Абдулвахитович Давлекамов, избранный вторым муллой ханской мечети 19 октября 1827 года. Этот, безусловно, талантливый педагог с успехом продолжил начинание своего отца, разместив бурно развивающееся училище в собственном доме и выделяя на его содержание собственные средства.
Само медресе в 1847 году состояло из трех отделений. В первом из них – тюркском – азбуке, основам веры, Корану и шариату обучалось 27 шакирдов. Во втором арабском отделении, где детально преподавался язык Корана, числилось 23 ученика. В третьем – персидском – Историю Ислама, Историю Пророков, Толкование Корана, Географию и другие науки постигали 6 человек. Всего, по личному признанию мударриса, за 20 лет своей работы он обучил более 1000 молодых мусульман Московской, Рязанской, Тамбовской и Пензенской губерний. Главной целью имама, по его словам, было: «...обучение полезным наукам юношества, которые остались бы без просвещения и познания необходимого для человечества, в отношении религии и благонравной жизни, но закосневали бы в невежестве и безнравственности, без ясного познания Всевышнего Творца, Вселенной, его творений и самих себя; но ныне они, имея о том понятие, их, внушают другим...» [3]. За все эти заслуги Фазлулла хазрат удостоился звания ахуна и серебряной медали с надписью «За усердие» на Аннинской ленте.
Постепенно Давлекамовы, прочно утвердившись в приходе и безраздельно властвуя в медресе, вступили в определенную конкуренцию с Шакуловыми, которые не желая уступать свои прежние монопольные позиции, способствовали утверждению в 1850 году на должности муэдзина мечети, бывшего муллы д. Акашево Краснослободского уезда Пензенской губернии мурзу Тухватуллу Курамшевича Агеева, а после смерти в 1855 году Абдулвахита Давлекамова, провести его на освободившееся место имам-хатиба. Однако влиятельному духовенству мечети удалось осуществить, казалось бы невозможное, Тухватулла Агеев, имевший уже на руках соответствующий приговор, неожиданно отказался от должности муллы [4]. Поэтому новым проповедником махалли стал 8 июля 1857 году брат Фазлуллы хазрета Изатулла Давлекамов [5]. Впрочем, уже после кончины первого из них в 1866 году, Т. Агеев все же получил указ на исполнение обязанностей второго муллы мечети.
Изатулла Абдулвахитович Давлекамов, с успехом продолжая духовно-педагогические традиции своего отца и брата, безусловно, являлся яркой, неординарной личностью, убежденным и бесстрашным защитником религиозных и гражданских прав мусульманского населения. Уже, будучи старшим ахуном мечети г. Касимова, он 5 августа 1876 года направил рапорт на имя муфтия с просьбой о ходатайстве перед правительством об освобождении мусульман от участия в работе суда по пятницам. По этому поводу он писал следующее: «Рязанский окружной суд по уголовному отделению открывает заседания в г. Касимове раза два и три в течение года, которые продолжаются каждый раз дней по десять и более, и в это время призываются на суд лица мухаммеданского вероисповедания как в качестве присяжных заседателей, так и в качестве свидетелей. В русские праздничные дни и табельные праздники заседаний окружного суда не бывает, на основании этого и на основании правил Алкорана я ходатайствовал пред Рязанским окружным судом, чтобы лица магометанского вероисповедания не были призываемы на суд по пятницам, как равными русским каждонедельным праздникам «воскресеньям» и указывал на статьи Алкорана» [6]. Далее ахун сообщал, что его ходатайство было оставлено судом без последствий, так как представители окружного суда заявили об отсутствии закона, запрещающего мусульманам посещать заседания по пятницам. Кроме того, они заявили богослову, что в шариате также не имеется таких указаний, полностью проигнорировав ссылки имама на соответствующие суры Корана. Очевидно, что жалоба И.А. Давлекамова была обусловлена общей атмосферой второй половины семидесятых годов XIX века, когда повсеместно в мусульманских общинах империи росло возмущение государственной политикой по отношению к системе образования и институту исламского духовенства. Безусловно и то, что ходатайство ахуна было поддержано большинством его прихожан, являвшихся крупными предпринимателями, представителями старинных дворянских династий, все громче и громче заявлявших о правах своих единоверцев.
Следует отметить, что после смерти имама все духовные должности в мечети стали занимать его сыновья. В 1870 году, на место умершего Т. Агеева был избран Хасан Изатуллович Давлекамов (1847–20.09.1902), в 1878 году должность имам-хатиба и мударриса получил младший сын Мухамедвали Изатуллович Давлекамов (22.10.1852–?), удостоившийся в 1884 году звания ахуна. Последним дореволюционным муллой ханской мечети стал Фатихиддин Хасанович Давлекамов (6.11.1875–?), получивший указ 19 июля 1903 года.
История первого прихода города Касимова второй половины XIX – начала XX века отражает объективные процессы, характерные для развития общественной жизни мусульман России пореформенного периода. Это, в первую очередь, вызванная капиталистическими реформами, смена предпринимательских элит, реформа традиционной благотворительной деятельности и преобразования в сфере конфессионального просвещения. Ведущее положение в махалле начали занимать не представители старинных династий, а выходцы из крестьян, сумевшие, благодаря активной коммерческой и производственной деятельности, сколотить огромные состояния. Среди них был вольноотпущенный крестьянин Мурсалим Кастров, причисленный в купечество в 1840-х годах и занимавшийся изготовлением овчинных тулупов. Богатство семьи, впоследствии, значительно приумножил купец 2 гильдии Сайфулла Мурсалимович Кастров, содержавший мерлушечное предприятие с 10 котлами, где 16 рабочих выделывали 65 000 мерлушек в год. Практически одновременно с ним возникло аналогичное заведение А.М. Ишимбаева. Вообще на всех заводиках касимовских предпринимателей в тот период вырабатывалось и красилось 120 000 бухарских и киргизских мерлушек, покупавшихся, в основном, у татарского купечества Оренбурга и Астрахани [7]. В начале XX века развитие данной отрасли приобрело серьезный размах. В Касимове, например, существовала меховая фабрика Хабибуллы Бахтияровича Мусяева с 60 рабочими и ежегодной выработкой продукции на 50 000 рублей, предприятия Х.Х. Танеева, М.В. Девишева, Торгового Дома братьев Вергазовых и др. В 1913 г. один только мерлушечный завод А.Х. Кастрова производил 1 500 000 мерлушек в год. Всего в Касимовском уезде действовало 9 крупных меховых заведений татарских предпринимателей с общим оборотом в 3 640 000 рублей [8].
Кастровы, выделявшиеся солидным капиталом, общественной активностью и родственными связями с крупной татарской буржуазией России: Апанаевыми, Акчуриными, Хусаиновыми и другими, полностью взяли на себя все заботы о приходе ханской мечети Касимова. Несмотря на тяжелые социально-политические условия, активную деятельность Касимовской противомагометанской миссии во главе с известным миссионером В.В. Доронкиным, предпринимателям удалось провести некоторые реформы в приходском медресе. В частности, на свои средства они направляли молодых мугаллимов в крупные джадидские центры Казани, Оренбурга и Крыма для обучения передовым методам преподавания, предоставили отдельное здание для училища, субсидировали покупку книг и учебных пособий. Хотя необходимо оговориться, что серьезные ортодоксальные традиции касимовской богословской школы, охранительная позиция семьи Давлекамовых не позволили превратить это учебное заведение в медресе нового типа, подобное «Мухаммадии» в Казани или «Хусаинии» в Оренбурге. Эту роль в какой-то мере в этот период в Касимовском уезде выполняло медресе д. Яубаш известного муллы-новометодиста Мухаметгарифа Биктемирова.
В начале XX века в Касимове наблюдался значительный рост мусульманского населения. Так, если в 1870 году в махалле проживало 206 ревизских душ, то в 1902 году здесь насчитывалось уже 1365 мусульман. Причем к ханской мечети были причислены жители соседних деревень Баишево, Ташенка, Сафонове, Шильшали, Поляны, Кучуково, Дубинки. Таким образом, перед мусульманами города остро назрел вопрос создания второго прихода и строительства еще одной мечети. Новая махалля была утверждена отношением Рязанского губернского правления от 15 октября 1907 года. В нее вошли 220 душ мужского и 225 душ женского пола. Финансировал возведение второй соборной мечети касимовский купец Нигматулла Ибрагимович Дуймакаев. Ее имамом и муэдзином 6 октября 1907 года был утвержден Фаттахутдин Садретдинович Баширов (1.02.1871–?).
В 1999 году эта мечеть, восстановленная после многолетнего запустения, вновь открыла свои двери для верующих. К сожалению, историческое здание ханской мечети, где ныне размещается краеведческий музей, так и не было передано мусульманской общине Касимова. Между тем, данный духовный комплекс, включающий в себя молельное здание второй половины XVIII века, минарет XV века и усыпальницу хана Шах-Али XVI века, является не только уникальным архитектурным достоянием Российского государства, но и представляет собой бесценный образец татаро-мусульманского культурного наследия. Это богатство, как и сохраненная татарская слобода города со старинными зиратами и памятниками должны сыграть определяющую роль в национальном возрождении касимовских татар, испытавших за годы советской власти чудовищное воздействие ассимиляционных процессов, приведших к фактическому исчезновению их древней и самобытной цивилизации.